К юбилею
Одна из самых дурных моих привычек — стремление сделать нечто стоящее не вообще, а к определенной дате. Как если бы я сам с собой соцсоревнование устраивал, причем с характерными для оного итогами: скорость в ущерб качеству. Скажем, «Песню про Pussy Riot и наше всё» я настолько торопился выложить к 30‑летию Самуцевич, что продукт и по форме, и по содержанию получился, мягко говоря, сыроватым. Ну что мне стоило потерпеть недельку, отточить текст с исполнением и штатив найти, а Катю поздравить с небольшим опозданием? Она все равно из СИЗО только через два месяца вышла, а мне до сих пор совестно.
В общем, утешительный тезис «стыд пройдет, зачет останется» в моем случае работает наоборот, поэтому я изживаю юбилейные дедлайны как могу. Нынче, например, со дня моего переезда во Францию четыре года прошло, и уж как мне хотелось, как хотелось доделать по такому случаю одну классную штуку! Но недавно осознал, что сегодня не успеваю, или успеваю, но не всё, или всё, но криво. Так и на фига? Я ж не для календаря стараюсь, а для людей. Они потерпят, и я потерплю.
В общем, утешительный тезис «стыд пройдет, зачет останется» в моем случае работает наоборот, поэтому я изживаю юбилейные дедлайны как могу. Нынче, например, со дня моего переезда во Францию четыре года прошло, и уж как мне хотелось, как хотелось доделать по такому случаю одну классную штуку! Но недавно осознал, что сегодня не успеваю, или успеваю, но не всё, или всё, но криво. Так и на фига? Я ж не для календаря стараюсь, а для людей. Они потерпят, и я потерплю.
